Выхода нет только из гроба, так что не нойте.
Фендом: ориджин
Пейринг:
Жанр:
Аннотация:
Предупреждение от автора:
В ритме городской суеты.
Часть 1
«Для меня одиночество не проблема,
это лишний повод поговорит с собой».
24.08.2017
* * *
Лидий уже как час сидел в приемной, ожидая аудиенции у городского нотариуса. Он ненавидел это место, этого человека, его тяжелый взгляд и речи тягучие, как карамель. А больше всего раздражала его кристально чистая репутация, восхищение которое витало вокруг, где бы он ни проходил. Когда-то он и сам был таким как они. Говорил при нем шепотом, с долей благоговения в голосе, стремился быть как он, пока не узнал, что скрывается за этой бронзовой маской. И только тогда начал различать, где игра, где фальшь, лож, притворство, когда он злился и раздражался, когда ликовал и искренне радовался, хотя последнее было всего один раз и только тогда, когда крупная корпорация пала, с его легкой подачи.
Когда нотариус и Лидий, разговаривали, могло показаться, что они давно знакомы или дальние родственники. Мальчишка всегда дерзил, не высказывал и доли уважения и что более того поражало окружающих, г-н нотариус совсем не злился. Он смотрел на белое, растрепанное чудо снисхождением, лицо было привычно лишено эмоций, лишь глаза его выдавали. В них светилась черная радость и азарт, такой, который бывал у г-на нотариуса только в случаях его победы, а так как это случалось в девяносто случаях из ста, эту черту запомнили все его подчиненные.
– Номер 408, пройдите на аудиенцию – протарахтел женский, механический голос где-то над головой. Лидий с лицом страдальца поднялся с насиженного места и пошел к большой деревянной двери. Она была на тугих петлях, поэтому слабому и хрупкому за комплекцией парню, всегда было тяжело с ней справиться. Юноша думал, что, скорее всего их закрутили так специально, чтобы г-н нотариус мог поглумиться над своими посетителями.
За дверью не сразу шел кабинет главного нотариуса, там был коридор, а точнее два. Правый был короткий, всего в три двери, а вот тот, что был прямо, тянулся через все здание, там и проживало все зло этого большего города. Лидия часто посещала мысль, как от этого скопления гнилых людей еще зловонные миазмы не распространяются по всему зданию… как можно быть столь глупым и наивным, чтобы не замечать этого?..
– Номер 408, поторопитесь, вас ожидают – Отвлек его от размышлений безэмоциональный голос. Еще раз, тяжело вздохнув, юноша толкнул первую стеклянную дверь слева от себя. Пройдя красивый пустующий холл, он уже, наконец-таки добрался до нужной двери. Так как секретаря не было на месте, Лидий не стал утруждать себя нормами этикета, а попросту толкнул дверь ногой.
– Тебя не учили стучать? – не успел он переступить порог ненавистной комнаты, как его сразу же пришпилило ледяным голосом к ковру.
– Я постучал… – ногой, добавил про себя парень. Он сразу стушевался только от небрежно брошенной в его адрес фразы, а что будет дольше, уже боялся подумать. То-то еще будет, твердил внутренний голос. Вот уже как вторую неделю парень посещал этот кабинет, и со второго раза дал себе слово готовится к встречи с заранее: продумывать реплики, мимику, варианты вопросов, ответов, доводов. Но уже к четвертой встрече понял – все четно. На все его «нет» этот человек находил свое веское «да», мог, заставит замолчать лишь одним взглядом, взбесить усмешкой, и заставить краснеть лишь от одной фразы.
– Дверь закрой – безапелляционным голосом сказал бронзовый мужчина. Он даже не поднял головы, зная, кто к нему пришел. Только несколько человек позволяли себе фамильярность в его присутствии, и только один мог с ноги открывать дверь, садиться без разрешения и пить с его чашки давно остывший кофе. Марошин просматривал бумаги, не понимая и толики с той несуразицы, что сам написал накануне. Он ждал этих встреч больше чем ребенок получить подарок от Деда Мороза. Его магнитом тянуло к этому растрепанному альбиносу. Светлая кожа, тонкие белоснежные не в меру длинные волосы из-за большего скопления электричества в здании топорщились во все стороны, из-за чего их обладатель был похож всегда на ежика, хотя очень гордого и злого ежика…
Парень захлопнул дверь (опять же ногой) и остался стоять возле двери. Ты поднял голову, вопросительно поднял брови, мол, чего застрял, и встретился с нежно розового оттенка глазами. «Не он» пронеслась мысль в голове, которая сменилась злой, едкой, многообещающей – «пока, не он…». Буркнув вялое «проходи», снова уткнулся в свои бумаги, краем глаза наблюдая как, косолапо переваливаясь, мальчишка подходит к твоему столу. Хмыкаешь мысленно – даже его стиль в одежде тебе нравится, бунтарский, дикий. В его возрасте молодежь забита нормами, правилами, канонами, страхом «не быть как все», а он нет… наоборот! Черная футболка на пару размеров больше, порвана и затерта, джинсовый комбинезон постигла не менее печальная участь, футболка с лямкой с одного плеча сползла, оголяя его, что совсем не смущало юношу. Одна штанина была подкатана выше колена другая ниже, завершением этого абсурдного образа были гриндера, которые броско смотрелись на тонких юношеских лодыжках. Но чей это образ было не понять. Либо же того, кто был скрыт внутри либо все-таки этого парня, который был всегда на виду, и прятался только в экстренных ситуациях, прятался как ежик, закутываясь в свои ядовитые колючки, даже ты глотнул изрядную долю яда, пока разобрался что к чему.
Лидию, надоело изображать из себя послушную мебель, поэтому он забрался в бежевого цвета кресло, пачкая его подошвами. На него снова не обращали внимания и это удручало, хотя и было обычно… каждая их встреча начиналась так, и чтобы привлечь к себе внимания этого хмурого, но бесспорно красивого мужчины, Лидий делал сотни необдуманных поступков. И что самое главное, зачем он так поступал, сам не знал! Было неуютно находиться с этим «противным дядькой» как окрестил его сам Лидий человеком. А их разговор всегда сводился к одному. Вспоминая это, Лидий становился пунцового цвета: «Я окажу тебе услугу… не за бесплатно, конечно же. А теперь подумай, что отребье по типу тебя может мне дать. Надеюсь, у тебя хватит мозгов додуматься до этого…»
Это был первый, но не последний раз, когда юноша, негодуя, вылетал с этого чертового кабинета.
Похоже, мужчине надоело, что ты шумишь, копаясь в его канцелярских принадлежностях, при этом бессовестно пялишься на него пытаясь тем самым донести одну простую мысль: «умри, заносчивый говнюк!», но, сколько бы ты не повторял эту фразу как мантру, она не доходила до мужчины.
– Принес? Надеюсь, на этот раз все правильно сделал – Вырвав из рук протянутый лист, г-н Марошин быстро пробежал по содержимому глазами. Не прошло и минуты, как Лидий уже держал в руках справку со всеми росписями, штампами и печатями. Парень не верил в то, что наконец-то сможет забыть сюда дорогу и больше не говорить с этим наглым нотариусом.
Решив подгадить и в конце оставить незабываемый след о себе, парень, якобы случайно перекинул шашку с кофе на документы. Все, что потом происходило, Лидий запомнил кадрами: вот он с напускным сожаление взирает на кучу испорченных бумаг, то под тяжелым взглядом, не предвещающим ничего хорошего пятится к двери, затем якобы снова случайно открывает с пинка дверь, и уже выйдя в коридор, спокойно проговаривает, пафосное «прощай» не забывая мысленно добавить «похотливая свинья».
* * *
Ты взбешен? Не то слово! Эта маленькая тварь посмела еще выкаблучиваться! Давно такого не было, чтобы все твои эмоции были включены на максимум. Злость, ярость, азарт, предвкушение, похоть. Все в тебе было намешано, в такие моменты цвета казались ярче, звуки четче, хотелось разорвать мелкого поганца на тысячи частей, но и в тоже время хотелось смеяться, что, кстати говоря, ты и сделал как, только, за ним захлопнулась дверь. Точнее спусковым крючком послужила фраза «прощай», нет уж милый, мы попрощаемся только когда я, слышишь! Только когда я САМ захочу! Внутренние черти, которых ты старался держать все это время в узде, вырвались на волю, еще в тот момент, как он перешагнул порог этого скучного, выполненного в пастельных тонах кабинета. На секунду у тебя перед глазами возникла картина: юношеское лицо, миловидное, но не женственное, губы кривятся, пытаясь сдержать усмешку, розовые глаз блестят алым отблеском в лучах заходящего солнца. Вот. Да, именно так выглядела «невинная» мордашка парня, когда он только что покидал твой кабинет, ОН на секунду, но показался! И что самое поразительное, ОН видел тебя на сквозь, знал, что ты ЕМУ ничего не сделаешь, хотя другой бы пошел на корм рыбам, или чего еще хуже… видел все, что ты прятал, так тщательно скрывал все эти годы, ОН ВСЕ ВИДЕЛ. При нем не надо было притворяться, прятаться, бояться осуждения, потому что ты понял – он намного, в разы хуже тебя. Лучше только актерская игра, мастерство, с которым он все легко и весело обставляет, находит в любой ситуации только ему понятную выгоду. Он был тебе интересен как не прочитанная книга любимого автора, как древние руины на раскопках, которых ты часто бываешь, мировая история и политика гасли перед твоим интересом к нему. Нет уж солнышко, только когда я скажу, еще раз промурлыкал себе ты, отправляя оставленный «подарок» в мусорное ведро. Ах, как бы хотелось заняться процессом приручения уже сейчас, но за дверью уже скребся новый посетитель, ведь в этом городе ты был далеко не последним человеком, в Ринбурге – техно городе, городе больших возможностей, капиталов, а так же больших проблем.
* * *
– Апчхи! – Лидий потер уже и так красный нос рукой. На улице было прохладно, та одежда, что была на нем, особо не грела. Так было каждый раз, как он шел от городской ратуши. Чтобы подписать эти чертовы бумаги, которые давали разрешение на проживание в Ринбурге, парень приходил туда к десяти утра, а уходил ближе к девяти вечера, бывало и такое что, прождав весь день, он мог и не попасть в г-ну нотариусу, ведь в этом чертовом городе всем надо к чертовому нотариусу!!!
Обхватив тонкие плечи руками, Лидий брел по проспект, лавирую между людьми, их было тысячи! Приехавший из провинции Лидий чувствовал себя неуютно среди этой толпы ярких разодетых паничів, как он их начал заочно называть. Что самое интересное, чаще всего Лидий и не представлял, откуда он нахватался этих слов, знал их значение, ведь окружающие его люди так не изъяснялись и чаще всего плохо понимали, о чем он говорит.
С каждым пройдем метром, парню казалось, что ему холоднее и холоднее, поэтому он решил не экономить, сегодня деньги и проехаться домой, а не идти полгорода пешком, да и к тому же на него и так все косятся, излишнее внимание интровертного Лидия опять же удручало. Он мечтал в такие моменты куда-то забиться в теплое, уютное место, посидеть в тишине, подумать о своем, о вечном. Но такая возможность ему не представилась. Как только он зашел в их маленькую квартирку, которую они недавно купили в отдаленном районе города, на него обрушилась какофония звуков. Громко работа телевизор, малышня пищала в ванной, мама же сквозь зубы материла папу, который выпивал на кухне. В то время как бабушка и старший брат пытались усмирить пищащих близнецов. Когда открылась дверь, и еще одно чадо вернулось домой, мама только горестно покачала головой. В Ринбурге они были относительно недавно, поэтому все мелкие хлопоты выматывали ее силы окончательно. Когда-то строгая и волевая, она сдавала позиции перед этим огромным манстром-городом. Квартира, которую они купили у маминого двоюродного брата, была намного меньше, чем он ее описывал, когда присылал ей электронные письма. Раньше она так радовалась возможности переехать в Ринбурге, могла часами открывать лист и смотреть на миниатюрную копию своего брата щеголя, слушая, как он жеманным, мелодичным голоском ей описывал прелести города и его просторной квартиры. Которую он нам по доброте душевной отдаст всего за 230 тысяч кредитов. Это была бессословная сумма, тем более за такую помойку, но Розмари была женщина твердолобая и целеустремленная, поэтому она поставила на кон все, чтобы переехать в этот город. За что теперь расплачивалась вся семья.
Уже было поздно метаться, поэтому они жили всемером в трехкомнатной квартирке и как муравьи-трудяги, работали на благо и процветание сего маленького мирка.
Часть 2
10.09.2018
* * *
– Ааааа! Я схожу с ума… – Закрывшись в туалете, Лидий дал волю своим эмоциям. Поначалу он кричал, затем переходил на королевский язык и снова на крик, под конец его вопли превратились в завывания. Схватившись руками за светлые волосенки, которые не доходили ему до плеч, он сполз по стеночке. Его убивало поведение этих людей! Бесил пафос, и высокомерие, которое перло со всех щелей. Если при них он оставался равнодушным, сдержанным иногда циничным, то, как оставался один, вымещал всю злость в школьном туалете. Хотя к заносчивому поведению Лидий привык быстро, даже откуда он родом находились такие люди, правда их было меньшинство, и они предпочитали вариться в собственном соку.
Шла вторая неделя учебного года, хорошо так шла, пока в школу не пришла нотариальная комиссия! Уже прошло больше года, и жизнь Лидия шла своим чередом: учеба–дом–учеба–дом. Бабуся слегла еще в конце года, поэтому места в квартире стало больше, а с ним и забот прибавилось. Брат с отцом, не выдержав давления мегаполиса, укатили обратно в Пталу, оставив Лидия за старшего. Поначалу он тоже хотел, смыться, но взглянув в светлые, уставшие глаза матери, под которыми основательно залегли черные круги, понял – не простит. Розмари же, наоборот, за этот год заматерела и крепко стала на ноги, с ее легкой руки они вчетвером жили как спартанцы, но зато не в чем себя не ущемляя. За этим калейдоскопом событий, Лидий позабыл о ратуше, и о Викторе Марошине. Иногда проезжая мимо белого, колоссальных размеров здания, у парня было такое впечатление, что он что-то забыл, что-то очень важное, но как юноша не старался, вспомнить не мог. Когда же подходя к воротам центральной школы, в которой он уже обучался второй год, его ошарашили новостью, точнее новость сама его ошарашила, подойдя незаметно сзади, и привычной ледяной интонацией поинтересовалась, не скучал ли парень за ней?..
* * *
Прошло чуть больше года, а ты не выходил на сцену, украдкой наблюдая за своим чудом, иногда помогая, ужасаясь себе, до чего ты докатился, утешая себя тем, что это только для него, для других не было поблажек, для других не было места в твоем мире.
Ты сидишь в кабинете, смотришь на лучи заходящего солнца, на сегодня ты всех отослал и был неприятно удивлен, когда твою идиллию прервал мобильный звонок. Ответив на звонок, ты быстро перекинулся парой-тройкой слов с говорившим и отключился.
– По поводу вчерашних поставок? – раздался от двери спокойный голос. Не утруждаясь ответить, просто киваешь. – Ну и отлично, а то я боялся, что со шлюхами будут проблемы. Ну, раз все хорошо, я пойду, и ты не засиживайся. Потоптавшись немного у двери Влад – твое доверенное лицо, покинул кабинет. «Проститутки» словно пробуя на вкус слово, произнес ты. Сколько их здесь было… Приезжие из провинции, все хотят взойти на пьедестал, молодые, старые, умные, глупые, не важно, если хоть кто-кто попадется по вкусу твоим заказчикам для них дорога закрыта. Лучшее что сулит им это неделя мучений с каким-то садистом и потом быстрая смерть в сточной канаве, в худшем… в худшем они попадали в «Зелен», а оттуда один путь – на тот свет, но длинный и изощренный. Никто не понимал, куда он приходит, и что их может в конечном итоге ожидать, а он понял… еще в первую встречу, понял. Усмехаешься. Если бы этот светлокудрый юноша тебя тогда не заинтересовал он бы как год работал в «Зелене», что по сути было бы легче, пришел, снял на ночь и не переживаешь, что он куда-то убежит, ну а с другой стороны… ты не хотел делиться, не хотел показывать остальным какое ты чудо нашел. Тебе было интересно с ним говорить, наблюдая, как он переходит с одной ипостаси в другую. Что самое главное, при переходе, он не помнил, что делала та или другая сторона, что было еще забавнее и повышало твой интерес в разы.
Солнце уже село, а ты так и сидел неподвижно в своем кресле глядя в никуда. Ты думал, как ему ненавязчиво напомнить, кто он и кому теперь принадлежит, и как ни странно план созрел быстро, осталось все уладить юридически и можно начинать спектакль, но желательно перед этим помельтешить у него перед глазами, и ты даже придумал повод, благодаря которому вы окажетесь рядом и у него не будет возможности убежать от тебя…
* * *
В дверь начали ломиться, и Лидию пришлось открыть ее. Выслушав о себе много лестно, он покинул стратегическое убежище, направляясь в класс. Одноклассники облепили г-на нотариуса, как мухи пардон мед… стоило тебе зайти, как ты натыкаешься на пристальный взгляд, такое впечатление, что воздух становится тяжелее, его все труднее проталкивать в себя. Начинаешь нервничать, быстро запихиваешь вещи в рюкзак, хочется поскорее выбежать из аудитории, ладошка потеют (с тобой это вообще впервые!), а потом БАЦ, и тебя отпускает. Ничего уже не раздражает, ты его не боишься, а напротив – смотришь в глаза. Спокойно терпишь вашу игру в гляделки, ситуация на твоей стороне, его постоянно отвлекают глупыми вопросами это отребье, которое гордо считает себя элитой общества, как он не старается, но ему изредка приходится отводить взгляд, ты это записываешь себе как маленькие победы, тешишь свое самолюбие. Вот он очередной раз смотрит на тебя, твой рот разрезает рваная улыбка похожая на оскал, если бы тебя кто-то увидел, то отправили бы в дурку, а эту суку это только забавляет.
Берешь свои вещи и демонстративно выходишь из кабинета, ты уверен, что он пришел не просто так. Навязчивая мысль, но она упорно атакует мозг. Снова усмехаешься «Думал, что поймаешь меня, а поймался в конечном итоге сам…»
Лидий выскочил из школы, наваждение прошло, его слегка потряхивало, а внутри остался неприятный осад, горечь выедала его изнутри.
В голове возникали отрывки фраз, образов: отец, мать, вот он маленький плачет, его светлые волосы покрыты кровью, вокруг столпились твои друзья, но кого-то не хватает, да… кто-то был еще, родной, близкий, но кто это был, ты вспомнить не можешь. Калейдоскоп образов заканчивается и парень понимает, что уже некоторое время стоит один посреди пустого двора.
Решив прогулять последние уроки, Лидий направился домой, еще не понимая, что своим провокационными действиями дал зеленый свет на последующие действия...
* * *
Маленькая тварь совсем не изменилась, только укоротил волосы, что совсем его не портило.
Ты увидел его возле школьных ворот, привычный стиль сменила школьная форма, хотя и она была креативно оформлена. Ворот белой рубашки был расстегнут, рукава закатаны, а галстук по типу напульсника был намотан на тонкое, светлое запястье. Дырок в ушах стало еще больше, появилось несносное желание подойти и прикусить за одно колечко, услышать приглушенный вскрик.
Повинуясь своему мгновенному порыву, срываешься на быстрый шаг и в мгновение ока оказываешься возле светлого чуда.
– Привет солнышко, скучал по мне? – Наклоняешься как можно ближе и с придыханием шепчешь ему в это желанное ухо.
Подпрыгнув на месте, альбинос резко обернулся. Его глаза с каждой секундой становились все шире, у тебя даже в голове промелькнула мысль, что они вот-вот вывалятся, но это не произошло. Глаза, что так стремительно увеличивались в размере, за одно мгновение превратились в узкие щелочки.
– Ты! – Шипя и фыркая, произнес парень. – Что ты здесь делаешь? Впрочем, не важно, ВОН! – шепотом, кричит он и для убедительности своей ручонкой машет на выход со школьного двора. Тебя же эта ситуация лишь раззадоривает.
– А то что? – приподнимаешь брови, зная, как бесит его твоя мимика.
– А то пожалеешь… – не скрывая угрозы, шипит мальчишка. Не дожидаясь продолжения, вырывает руку, за которую ты успел схватить.
– Смотри сам не пожалей потом…
Толпы людей, заискивающие улыбки, твое раздражение растет, грозясь вот-вот достигнуть своего пика. Сидишь на сцене лицом к быстро наполняющейся аудитории, ищешь взглядом его. Аудитория ступенчатая, поэтому ряды парт идут снизу вверх. Уже все сидят на своих местах, только последние три ряда пусты, начинаешь нервничать, «а вдруг гаденышь сбежал?..» Ан нет, вяло упирается, но идет, точнее его втягивают в аудиторию. Быстро размещаются на своих местах под вступительную речь. Ну что ж, первый раунд игры «кто сверху» объявляю открытым.
* * *
– Да, Влад это я. Ну как там с документами, отправил? М…Мг…Мг… да, все отлично спасибо. Да, конечно, иди домой. – Отключив телефон, ты заводишь машину, под визг тупых избалованных детишек выруливаешь на дорогу. Молчишь, ведь от злости сводит зубы, ты позволял ему кривляться, и выводить тебя из себя, но этого впредь не будет, пора научить этого ребенка хорошим манерам.
* * *
– Мааам! – завывая как сирена, Лидий ввалился в квартиру. На удивление было тихо, хотя и не особо, Лили и Нинель в садике, а мама мало ли что! Может в магазин выбежала! Хоть парень и пытался себя успокоить, выходило у него плохо Дурное предчувствие долбило его изнутри. – Мааа. О, ма, а ты что здесь делаешь?!
Лидий нашел мать в своей комнате, она сидела на его кровати и прям там курила, сбрасывая пепел на пол. Взгляд ее был пустой, она не мигающе уставилась в стену. Когда же ты подошел к ней, она вздрогнула, как бы прогоняя наваждение.
– Малыш… – она посмотрела на тебя с мольбой. Ее губы предательски задрожали и она расплакалась. Ты терпеть не мог, когда кто-то плачет, тем более видеть Розмари в слезах для тебя было непривычно. Ты опустился рядом с ней на кровать и сжал в крепких объятиях, на которые только хватало сил. И тут ты увидел письмо. Оно лежало с правой стороны ее бедра, и сразу его заметить было невозможно. Отпустив мать, ты дрожащими руками потянулся к клочку бумаги. Пробежав глазами по нескольким строкам, Лидий подорвался с кровати:
– Сука! – От переизбытка чувств он со всей силы пнул корзинку для мусора, скомканная бумага рассыпалась на паркет. Засунув письмо в карман, парень присел перед матерью на корточки. – Все будет хорошо, ты слышишь! Не раскисай! Я тебе этого не позволю – уже добавил ты шепотом.
– Что теперь будет… у нас заберут квартиру? А куда мы дальше? – словно не слыша, сына повторяла женщина. Кое-как успокоив мать, Лидий дал ей указания приготовить ужин, а сам побежал забирать близнецов с садика. Так же дав клятвенное обещание завтра же разобраться с этим недоразумением по поводу их квартиры.
Часть 3
11.09.2018
* * *
– Номер 408, дождитесь своей очереди – мысленно послав на хуй программу обеспечения, ты пробежал мимо очереди возмущенных людей. В холле тебя попробовала остановить секретарша, но ты и ее послал туда же, не менее замысловатым способом. Открыв дверь в излюбленный манер (с ноги), Лидий забежал в кабинет к Марошину.
– Виктор, что это такое?! – выхватив с кармана помятый лист бумаги, ты его кидаешь на стол. Перед глазами красная пелена ярости, ты ничего не видишь, не замечаешь. Запоздало до тебя доходи, что в кабинете вы не одни, кроме вас сидело еще три человека. Один из них увидев тебя, присвистнул, затем заржал как отменный мерин. На лице Виктора же не дрогнул и мускул, но тебе и не надо было видеть калейдоскоп эмоций, ты и так знал, что он взбешен.
Взявшись за лацканы своего дорого пиджака, Марошин его одернул.
– Господа, продолжим заседания в следующий раз – выдавив из себя учтительную улыбку, ты переводишь взгляд на этого зарвавшегося ежа. Как только за твоими клиентами закрывается дверь, ты прожигаешь чудовище насквозь взглядом. Сегодня ты впервые в жизни испугался, не это напыщенное чудо, а то, что у тебя его смогут отобрать, отобрать то, что стало тебе воистину дорогим, хотя ты не признаешься себе в этом.
– Что это, я повторяю – по слогам произносит альбинос. Его глаза прищурены из-за чего из нежно розового оттенка они казались красными. Волосы так же топорщились, на нем была одета привычная одежда, только вместо черной была одета оранжевая еще бОльшая футболка. Из-за размера одежды она сползала, оголяя полностью плечи открывая беззащитную тонкую шею, которую ты мог бы без требующих того усилий переломить.
– Рот закрыл и сел быстро – Не терпящим возражений голосом приказываешь ты. Надо быстро разъяснить ему, что к чему и пока это не попытался сделать кто-то из твоих заказчиков…
* * *
Влад как всегда опаздывал на совещание, хотя «совещанием» назвать подбор клиентам новых игрушек на неделю у него язык не поворачивается. А опаздывал он по простой причине – мужчина был щеголь, да и к тому же эгоист, ему было все равно, что единственный человек, который его терпит, будет его ждать. Выставив очередную пассию за дверь, мужчина набрал номер «Зелена», предупредив, что отпустил куклу домой. На ходу застегивая стильную рубашку, брюнет успевал допить утренний стакан молока, выливая на себя литр одеколона, при этом мурлыкая себе под нос незамысловатый мотивчик.
– Прошу прощение за опоздание – без стука забежал ты, падая на приготовленное удобное бежевое кресло. Хоть в тебе раскаяния не было и на грамм, но ты старательно его изображал.
Впрочем, разговор как всегда шел не в принужденном русле, вы рассматривали новоприбывших за прошлый месяц, отпуская скабрезные шуточки в адрес одних, похвалы и одобрительные кивки на других. Все было хорошо, пока в коридоре не воцарился шум. Операционная система разрывалась. Сначала Влад не обратил внимания, мало ли какому бедолаге надоело сидеть в очереди, вот решил пробить себе путь боем. Он снова склонился над бумагами, но в тот, же момент поднял голову. Дверь в кабинет открылась с такой силой, что ударилась об стену. Влетев в комнату маленьким ураганчиком, стоял белобрысый парень. Альбинос! Ничего себе присвистнул ты. Такое явление было редкостным, да и парень был на удивление хорош собой, ты даже в голове прикинул, сколько можно срубить бабла за такую прелесть. Но вот только волосы… они стояли дыбом, что делало его очень смешным, не выдержав, ты захохотал, но быстро прекратил, столкнувшись с начальником/другом взглядом. Что-то было в нем странное… Не ярость, а скорее испуг. Но вот чего он боится ты понять не смог.
– Виктор, что это такое?! – шипя, закричал парень, если такое возможно. Ты был удивлен. Не то слово! Ведь только ты мог себя так вести, точнее ДАЖЕ тебе не было позволено этого. Подергав себя за пиджак, Марошин ненавязчиво намекнул, что пора и честь знать. Поняв его намек, ты подорвался, уводя за собой заказчиков, но поставив галочку в голове, во что бы то ни стало узнать кто этот привлекательный юноша…
* * *
Вечером, когда уже все расходились, ты забежал к Виктору. Он улыбался, и если бы позволяла его скотская натура даже мог бы запеть.
– О, не часто тебя увидишь таким счастливым – падая на излюбленное место
ВлАдислав выжидающе уставился на друга.
– Да, ты прав, сегодня на удивление продуктивный день. Я действительно счастлив. – Доставая из стола, наполовину пустую бутылку коньяка, он, не утруждая себя поиском стакана, сделал несколько глотков из горла и протянул бутыль тебе. Отпив пару глотков, ты в блаженстве закрыл глаза. «Ты чего еще здесь?» послышался ленивый вопрос. Ты долго ходить вокруг да около не стал и сразу же задал интересующий тебя вопрос.
– Он… пока еще никто, но через три дня станет моим любовником…
– О, вот оно как… Стоп! Прости, мне показалось, что ты «сказал любовником»? Да уж ты прав… мне надо пораньше уходить и больше тратить время на здоровый сон… – нервно рассмеявшись, ты сделал еще несколько глотков, тем самым приговорив бутыль.
– Нет, тебе не послышалось, я действительно сказал «любовник». Он мне интересен, даже слишком… – Встав из кресла, бронзовый мужчина подошел к окну, которое тянулось от потока к полу, и посмотрел на ночную панораму города. Вы часто любили смотреть на ночной город, который переливался под вами миллионами огней. Такие ночные посиделки давали ложное чувство безграничной власти. Но сегодня было исключение. Тебе не хотелось смотреть на город, и упиваться любовью к себе, тебя настолько ошарашила эта новость, что стало даже неуютно. Вы были знакомы с Виктором с четырнадцати, ты изучил его как свои пять пальцев, хотя поначалу вы друг друга терпеть не могли. Но, как известно противоположности притягиваются. Ты его учил этике эмоций, отучал от чрезмерной жестокости, а он тебя в свою очередь учил быть сдержанным и сильным. Вы гармонично дополняли друг друга. И вот прошло столько времени… да ептьтвоюмать! Прошло уже одиннадцать лет, и ты НИ РАЗУ не видел эго таким… по-настоящему счастливым что ли… Он презирал людей за их недальновидность, за глупость, за чрезмерные эмоции, больше всего он ненавидел в людях слабость… а этот мальчишка… ходячее пособие по анатомии. КАК, задавался ты вопросом вот уже как минут десять…
– Как? – не выдержав, все-таки задаешь вопрос.
– Каком кверху. Ты его не знаешь… я сам, его не знаю. Он как бомба замедленного действия! Вот он такой бледный и несчастный. Чмо не способное держать спину ровно, мямлит, несет хуйню, а потом проходит секунда вторая и перед тобой уже стоит другой. Сильный, сдержанный. Его речи пропитаны ядом и иронией. Он не похож на семнадцатилетнего юнца, а скорее на семидесятилетнего старика который повидал жизнь со всех ее сторон. И да, кстати, он знает, чем мы промышляем… поэтому догадывается, что будет в случае отказа.
– Ты себе хоть веришь? Ты сам веришь в то, что говоришь? Ты же… ты же, гребаный садист влюбился! – Ты произносил слова шепотом, потому что сам боялся того, что произносишь. Ты был, конечно, рад за друга, который впервые в жизни решил завести отношения, хотя, скорее всего они продляться не долго, максимум месяц. А там либо мальчишка сбежит, либо же Виктор его сам прибьет. Тебя пугала перспектива того, что теперь появился рычаг давления на вас двоих. Если Марошин заинтересовался мальчишкой всерьез и ему будет грозить опасность, он все поставит на кон лишь бы с тем было все хорошо… поделившись с другом своими мыслями, понял – угадал на все сто, и теперь придется изрядно попотеть, чтобы эта связь как можно дольше оставалась в тайне.
12.09.2018
* * *
– Вот черт! – отскочив от зеркала, Маро впечатался головой в трубу. Выругавшись еще раз, он вышел из ванной комнатки. Квартирка была маленькой и уютной, но не в какие сравнения не шла с его пентхаусом. Вот уже вторые сутки ему приходилось прятаться в этой квартире, благо еще, когда он начинал работать на этом поприще, у него хватило мозгов купить парочку на экстренный случай. Вот он и настал. Маро продавал информацию с двадцати лет, и у него это отлично получалось, так же у него превосходно выходило наживать себе врагов. Вот и сейчас… провокационная статейка, которую он продал на той неделе, пошла на ура, но вот главному прокурору не очень понравилось, что он стал звездой в этом месяце. Фамилию инспектора (по совместительству прокурора) Коттена, еще не один месяц можно будет услышать по ТелевИзорам, радио и в желтой прессе, вот только если заносчивый старик его найдет, фамилию Маро уже не услышит никто и связи с преступным синдикатом его не спасут. Да и поссорился он недавно со своим стриком, а тот неуважения не любит, поэтому может в знак наказания отдать полицаям его бренную тушку. Хотя он успокаивал тем, что ради Цвая старик так не поступит, но кто его знает, что творится в башке у этих гребаных мафиози.
Потерев ушибленную макушку, Маро обматерил Цвая на чем стоит мир.
– Блин! Ну нельзя с такой рожей с утра людям в зеркале показываться – бурчал рыжий себе под нос. Выйдя на балкон, в чем мать родила, парень закурил. Так как это был третий этаж, он находился под сенью деревьев. В лицо дул прохладный ветерок, грело солнышко – просто идиллия, учитывая тот факт, что ты единственный человек в этом здании. Дом находилось на граничащей территории с трущобными районами, да и к тому же здесь по периметру в стене была дырка, поэтому началось свободное перемещение людей из низшего города в высший. Все благоразумные жильцы успели унести ноги, остались только отважные ребята, по сути либо дураки, либо уверенные в своей безопасности люди по типу Маро. Но и дураков быстро не стало, а связываться с Маро ни кто не решился, тем более с низшего города, города где вырос рыжий информатор.
Добив еще парочку никотиновых палочек, информатор зашел обратно в помещение.
– Ну, что Цвай, начало нового дня, пора напомнить, что без нашего ведома и волосина не должна упасть в этом городе! – став в позу Наполеона проворковал молодой парень, ответом ему было позвякивание хрусталя в серванте. Это означало, что вторая эго ипостась с ним полностью согласна. Кивнув удовлетворенно, Маро переговариваясь мысленно со своей второй половиной, начал одеваться.
Мало кто в Ринбурге знал, что известный во многих кругах торговец информации действует не один, только пара-тройка людей удостоилась знанием того что информатор не один, их было двое.
* * *
– Прошу прощения – на автомате извинился ты. Несмотря на то, что было утро, людей, было немерено. В Ринбурге час пик не заканчивался никогда. Это город, который жил своим ритмом, своим дыханием. Он не спал вовсе. Проталкиваясь сквозь биомассу, Лидий уже не в первый раз извинялся, парень шел в школу на автоматизме, мысли его были очень далеко отсюда.
Садись, послышался еще один приказ. Не теряя времени, ты сел в кресло, от нетерпения тарабаня пальцами по подлокотнику.
– И?
– Это я должен спросить. Что ты себе позволяешь – не менее угрожающее зашипел мужчина – Я спускал тебе все с рук, но этого впредь не будет. Ты понял?
– Я…
– Я тебе разрешил открывать рот? Вот именно – НЕТ. Это… скажем так, предупреждение и залог твоего благоразумного поведения. – Мужчина откинулся в кресле. Помахав перед твоим носом документом, добавил – Я дам тебе выбор: либо ты идешь по легкому пути и будешь со мной либо же по трудному пути – я порчу тебе жизнь так, что ты не будешь рад, что мы встретились. А начну с школы и дома.
Перед тобой незамедлительно ложиться документ об отчислении не только тебя, но и близнецов, а так, же увольнительная мамы. С такой характеристикой, что удавиться хочется.
– Это же… – ты не верил своим глазам. Почему, не мог понять ты? Хотя, почему ты догадывался. Не каждый день встретишь человека твой внешности. Значит пан хочет поиграть, ну ладно! Лидия снова окатила волна ледяного спокойствия. Ему на время стало все равно, что будет с остальными. По сути, он никого не любил, поэтому, на то, что будет с остальными, ему было, откровенно говоря плевать. Ну, уедут, не умрут же…
– Как-то раз, ты сказал… в жизни есть как победители, так и проигравшие. Так вот, ты проиграл, прими же свою участь с высоко поднятой головой.
– Ты противоречишь сам себе. То ты хочешь, чтобы я склонил перед тобой голову, теперь предлагаешь мне гордо выпятить грудь. Определись, чего же ты хочешь от меня? – оттолкнувшись от кресла, ты обходишь стол и последние слова шепчешь мужчине на ухо.
– Я предпочитаю о таких вежах не говорить, а показывать их на деле. – повернувшись в кресле Виктор оказался непозволительно близко к тебе. Рот мужчины растянулся и лицо пошло морщинами, как резиновая маска. Ваши лица находились на одном уровне еще бы чуть-чуть, и вы соприкоснулись лбами.
– А не много ли ты себе позволяешь?
– Знаешь, еще в первую встречу ты мне опять таки сказал очень занимательную вещь: «ни что не истина и все дозволено», так почему же ты сейчас возмущаешься? – протянув руку, мужчина тыльной стороной ладони потрепал Лидия по щеке. Как парень не пытался скрыть, но этот простой жест его успокоил, только он хотел расслабиться и поплыть по течению, как лапища мужчины сомкнулась на его тонком горле, да с такой силой, что перед глазами сразу же появились золотые пятна.
– Пусти…– снова переходя на шипение, попытался выкрутиться юноша, но стальные тиски сомкнулись, полностью лишая воли. Они подавляли, хотелось опустить голову, не смотреть, не чувствовать, ни двигаться, но ты не мог себе такого позволить, поэтому пока держали ноги, пока были свободны руки ты вырывался. Как после оказался на полу не помнил, к голове прилила кровь, поэтому в ушах шумело, и ты не сразу понял, что тебе говорят, но когда отрывок фразы «а тебе идет эта поза» дошел до Лидия, он быстро подорвался с пола и попытался залепить мужчине пощечину. Но рука остановилась на полдороги. Согнувшись пополам от боли в районе солнечного сплетения, Лидий снова оказался у ног мужчины.
– Я дам тебе время подумать. – положив руку на светлую макушку, мужчина начал задумливо теребить белесые пряди – Трех дней тебе хватит? По истичение этого срока, я надеюсь услышать от тебя положительный ответ… Ну все малыш, иди, у папочки еще много работы. – Отолкнув юношу от себя, нотариус склонился над столом. Лидию ничего не оставалось кроме как подняться и выйти прочь. Пока он шел по коридорам сего большего муравейника, он ниразу не поднял головы. Ему было стидно, за себя… за то, что не смог дать отпор. Но по крайней мере он решил, что просто так не сдастса.
Пейринг:
Жанр:
Аннотация:
Предупреждение от автора:
В ритме городской суеты.
Часть 1
«Для меня одиночество не проблема,
это лишний повод поговорит с собой».
24.08.2017
* * *
Лидий уже как час сидел в приемной, ожидая аудиенции у городского нотариуса. Он ненавидел это место, этого человека, его тяжелый взгляд и речи тягучие, как карамель. А больше всего раздражала его кристально чистая репутация, восхищение которое витало вокруг, где бы он ни проходил. Когда-то он и сам был таким как они. Говорил при нем шепотом, с долей благоговения в голосе, стремился быть как он, пока не узнал, что скрывается за этой бронзовой маской. И только тогда начал различать, где игра, где фальшь, лож, притворство, когда он злился и раздражался, когда ликовал и искренне радовался, хотя последнее было всего один раз и только тогда, когда крупная корпорация пала, с его легкой подачи.
Когда нотариус и Лидий, разговаривали, могло показаться, что они давно знакомы или дальние родственники. Мальчишка всегда дерзил, не высказывал и доли уважения и что более того поражало окружающих, г-н нотариус совсем не злился. Он смотрел на белое, растрепанное чудо снисхождением, лицо было привычно лишено эмоций, лишь глаза его выдавали. В них светилась черная радость и азарт, такой, который бывал у г-на нотариуса только в случаях его победы, а так как это случалось в девяносто случаях из ста, эту черту запомнили все его подчиненные.
– Номер 408, пройдите на аудиенцию – протарахтел женский, механический голос где-то над головой. Лидий с лицом страдальца поднялся с насиженного места и пошел к большой деревянной двери. Она была на тугих петлях, поэтому слабому и хрупкому за комплекцией парню, всегда было тяжело с ней справиться. Юноша думал, что, скорее всего их закрутили так специально, чтобы г-н нотариус мог поглумиться над своими посетителями.
За дверью не сразу шел кабинет главного нотариуса, там был коридор, а точнее два. Правый был короткий, всего в три двери, а вот тот, что был прямо, тянулся через все здание, там и проживало все зло этого большего города. Лидия часто посещала мысль, как от этого скопления гнилых людей еще зловонные миазмы не распространяются по всему зданию… как можно быть столь глупым и наивным, чтобы не замечать этого?..
– Номер 408, поторопитесь, вас ожидают – Отвлек его от размышлений безэмоциональный голос. Еще раз, тяжело вздохнув, юноша толкнул первую стеклянную дверь слева от себя. Пройдя красивый пустующий холл, он уже, наконец-таки добрался до нужной двери. Так как секретаря не было на месте, Лидий не стал утруждать себя нормами этикета, а попросту толкнул дверь ногой.
– Тебя не учили стучать? – не успел он переступить порог ненавистной комнаты, как его сразу же пришпилило ледяным голосом к ковру.
– Я постучал… – ногой, добавил про себя парень. Он сразу стушевался только от небрежно брошенной в его адрес фразы, а что будет дольше, уже боялся подумать. То-то еще будет, твердил внутренний голос. Вот уже как вторую неделю парень посещал этот кабинет, и со второго раза дал себе слово готовится к встречи с заранее: продумывать реплики, мимику, варианты вопросов, ответов, доводов. Но уже к четвертой встрече понял – все четно. На все его «нет» этот человек находил свое веское «да», мог, заставит замолчать лишь одним взглядом, взбесить усмешкой, и заставить краснеть лишь от одной фразы.
– Дверь закрой – безапелляционным голосом сказал бронзовый мужчина. Он даже не поднял головы, зная, кто к нему пришел. Только несколько человек позволяли себе фамильярность в его присутствии, и только один мог с ноги открывать дверь, садиться без разрешения и пить с его чашки давно остывший кофе. Марошин просматривал бумаги, не понимая и толики с той несуразицы, что сам написал накануне. Он ждал этих встреч больше чем ребенок получить подарок от Деда Мороза. Его магнитом тянуло к этому растрепанному альбиносу. Светлая кожа, тонкие белоснежные не в меру длинные волосы из-за большего скопления электричества в здании топорщились во все стороны, из-за чего их обладатель был похож всегда на ежика, хотя очень гордого и злого ежика…
Парень захлопнул дверь (опять же ногой) и остался стоять возле двери. Ты поднял голову, вопросительно поднял брови, мол, чего застрял, и встретился с нежно розового оттенка глазами. «Не он» пронеслась мысль в голове, которая сменилась злой, едкой, многообещающей – «пока, не он…». Буркнув вялое «проходи», снова уткнулся в свои бумаги, краем глаза наблюдая как, косолапо переваливаясь, мальчишка подходит к твоему столу. Хмыкаешь мысленно – даже его стиль в одежде тебе нравится, бунтарский, дикий. В его возрасте молодежь забита нормами, правилами, канонами, страхом «не быть как все», а он нет… наоборот! Черная футболка на пару размеров больше, порвана и затерта, джинсовый комбинезон постигла не менее печальная участь, футболка с лямкой с одного плеча сползла, оголяя его, что совсем не смущало юношу. Одна штанина была подкатана выше колена другая ниже, завершением этого абсурдного образа были гриндера, которые броско смотрелись на тонких юношеских лодыжках. Но чей это образ было не понять. Либо же того, кто был скрыт внутри либо все-таки этого парня, который был всегда на виду, и прятался только в экстренных ситуациях, прятался как ежик, закутываясь в свои ядовитые колючки, даже ты глотнул изрядную долю яда, пока разобрался что к чему.
Лидию, надоело изображать из себя послушную мебель, поэтому он забрался в бежевого цвета кресло, пачкая его подошвами. На него снова не обращали внимания и это удручало, хотя и было обычно… каждая их встреча начиналась так, и чтобы привлечь к себе внимания этого хмурого, но бесспорно красивого мужчины, Лидий делал сотни необдуманных поступков. И что самое главное, зачем он так поступал, сам не знал! Было неуютно находиться с этим «противным дядькой» как окрестил его сам Лидий человеком. А их разговор всегда сводился к одному. Вспоминая это, Лидий становился пунцового цвета: «Я окажу тебе услугу… не за бесплатно, конечно же. А теперь подумай, что отребье по типу тебя может мне дать. Надеюсь, у тебя хватит мозгов додуматься до этого…»
Это был первый, но не последний раз, когда юноша, негодуя, вылетал с этого чертового кабинета.
Похоже, мужчине надоело, что ты шумишь, копаясь в его канцелярских принадлежностях, при этом бессовестно пялишься на него пытаясь тем самым донести одну простую мысль: «умри, заносчивый говнюк!», но, сколько бы ты не повторял эту фразу как мантру, она не доходила до мужчины.
– Принес? Надеюсь, на этот раз все правильно сделал – Вырвав из рук протянутый лист, г-н Марошин быстро пробежал по содержимому глазами. Не прошло и минуты, как Лидий уже держал в руках справку со всеми росписями, штампами и печатями. Парень не верил в то, что наконец-то сможет забыть сюда дорогу и больше не говорить с этим наглым нотариусом.
Решив подгадить и в конце оставить незабываемый след о себе, парень, якобы случайно перекинул шашку с кофе на документы. Все, что потом происходило, Лидий запомнил кадрами: вот он с напускным сожаление взирает на кучу испорченных бумаг, то под тяжелым взглядом, не предвещающим ничего хорошего пятится к двери, затем якобы снова случайно открывает с пинка дверь, и уже выйдя в коридор, спокойно проговаривает, пафосное «прощай» не забывая мысленно добавить «похотливая свинья».
* * *
Ты взбешен? Не то слово! Эта маленькая тварь посмела еще выкаблучиваться! Давно такого не было, чтобы все твои эмоции были включены на максимум. Злость, ярость, азарт, предвкушение, похоть. Все в тебе было намешано, в такие моменты цвета казались ярче, звуки четче, хотелось разорвать мелкого поганца на тысячи частей, но и в тоже время хотелось смеяться, что, кстати говоря, ты и сделал как, только, за ним захлопнулась дверь. Точнее спусковым крючком послужила фраза «прощай», нет уж милый, мы попрощаемся только когда я, слышишь! Только когда я САМ захочу! Внутренние черти, которых ты старался держать все это время в узде, вырвались на волю, еще в тот момент, как он перешагнул порог этого скучного, выполненного в пастельных тонах кабинета. На секунду у тебя перед глазами возникла картина: юношеское лицо, миловидное, но не женственное, губы кривятся, пытаясь сдержать усмешку, розовые глаз блестят алым отблеском в лучах заходящего солнца. Вот. Да, именно так выглядела «невинная» мордашка парня, когда он только что покидал твой кабинет, ОН на секунду, но показался! И что самое поразительное, ОН видел тебя на сквозь, знал, что ты ЕМУ ничего не сделаешь, хотя другой бы пошел на корм рыбам, или чего еще хуже… видел все, что ты прятал, так тщательно скрывал все эти годы, ОН ВСЕ ВИДЕЛ. При нем не надо было притворяться, прятаться, бояться осуждения, потому что ты понял – он намного, в разы хуже тебя. Лучше только актерская игра, мастерство, с которым он все легко и весело обставляет, находит в любой ситуации только ему понятную выгоду. Он был тебе интересен как не прочитанная книга любимого автора, как древние руины на раскопках, которых ты часто бываешь, мировая история и политика гасли перед твоим интересом к нему. Нет уж солнышко, только когда я скажу, еще раз промурлыкал себе ты, отправляя оставленный «подарок» в мусорное ведро. Ах, как бы хотелось заняться процессом приручения уже сейчас, но за дверью уже скребся новый посетитель, ведь в этом городе ты был далеко не последним человеком, в Ринбурге – техно городе, городе больших возможностей, капиталов, а так же больших проблем.
* * *
– Апчхи! – Лидий потер уже и так красный нос рукой. На улице было прохладно, та одежда, что была на нем, особо не грела. Так было каждый раз, как он шел от городской ратуши. Чтобы подписать эти чертовы бумаги, которые давали разрешение на проживание в Ринбурге, парень приходил туда к десяти утра, а уходил ближе к девяти вечера, бывало и такое что, прождав весь день, он мог и не попасть в г-ну нотариусу, ведь в этом чертовом городе всем надо к чертовому нотариусу!!!
Обхватив тонкие плечи руками, Лидий брел по проспект, лавирую между людьми, их было тысячи! Приехавший из провинции Лидий чувствовал себя неуютно среди этой толпы ярких разодетых паничів, как он их начал заочно называть. Что самое интересное, чаще всего Лидий и не представлял, откуда он нахватался этих слов, знал их значение, ведь окружающие его люди так не изъяснялись и чаще всего плохо понимали, о чем он говорит.
С каждым пройдем метром, парню казалось, что ему холоднее и холоднее, поэтому он решил не экономить, сегодня деньги и проехаться домой, а не идти полгорода пешком, да и к тому же на него и так все косятся, излишнее внимание интровертного Лидия опять же удручало. Он мечтал в такие моменты куда-то забиться в теплое, уютное место, посидеть в тишине, подумать о своем, о вечном. Но такая возможность ему не представилась. Как только он зашел в их маленькую квартирку, которую они недавно купили в отдаленном районе города, на него обрушилась какофония звуков. Громко работа телевизор, малышня пищала в ванной, мама же сквозь зубы материла папу, который выпивал на кухне. В то время как бабушка и старший брат пытались усмирить пищащих близнецов. Когда открылась дверь, и еще одно чадо вернулось домой, мама только горестно покачала головой. В Ринбурге они были относительно недавно, поэтому все мелкие хлопоты выматывали ее силы окончательно. Когда-то строгая и волевая, она сдавала позиции перед этим огромным манстром-городом. Квартира, которую они купили у маминого двоюродного брата, была намного меньше, чем он ее описывал, когда присылал ей электронные письма. Раньше она так радовалась возможности переехать в Ринбурге, могла часами открывать лист и смотреть на миниатюрную копию своего брата щеголя, слушая, как он жеманным, мелодичным голоском ей описывал прелести города и его просторной квартиры. Которую он нам по доброте душевной отдаст всего за 230 тысяч кредитов. Это была бессословная сумма, тем более за такую помойку, но Розмари была женщина твердолобая и целеустремленная, поэтому она поставила на кон все, чтобы переехать в этот город. За что теперь расплачивалась вся семья.
Уже было поздно метаться, поэтому они жили всемером в трехкомнатной квартирке и как муравьи-трудяги, работали на благо и процветание сего маленького мирка.
Часть 2
10.09.2018
* * *
– Ааааа! Я схожу с ума… – Закрывшись в туалете, Лидий дал волю своим эмоциям. Поначалу он кричал, затем переходил на королевский язык и снова на крик, под конец его вопли превратились в завывания. Схватившись руками за светлые волосенки, которые не доходили ему до плеч, он сполз по стеночке. Его убивало поведение этих людей! Бесил пафос, и высокомерие, которое перло со всех щелей. Если при них он оставался равнодушным, сдержанным иногда циничным, то, как оставался один, вымещал всю злость в школьном туалете. Хотя к заносчивому поведению Лидий привык быстро, даже откуда он родом находились такие люди, правда их было меньшинство, и они предпочитали вариться в собственном соку.
Шла вторая неделя учебного года, хорошо так шла, пока в школу не пришла нотариальная комиссия! Уже прошло больше года, и жизнь Лидия шла своим чередом: учеба–дом–учеба–дом. Бабуся слегла еще в конце года, поэтому места в квартире стало больше, а с ним и забот прибавилось. Брат с отцом, не выдержав давления мегаполиса, укатили обратно в Пталу, оставив Лидия за старшего. Поначалу он тоже хотел, смыться, но взглянув в светлые, уставшие глаза матери, под которыми основательно залегли черные круги, понял – не простит. Розмари же, наоборот, за этот год заматерела и крепко стала на ноги, с ее легкой руки они вчетвером жили как спартанцы, но зато не в чем себя не ущемляя. За этим калейдоскопом событий, Лидий позабыл о ратуше, и о Викторе Марошине. Иногда проезжая мимо белого, колоссальных размеров здания, у парня было такое впечатление, что он что-то забыл, что-то очень важное, но как юноша не старался, вспомнить не мог. Когда же подходя к воротам центральной школы, в которой он уже обучался второй год, его ошарашили новостью, точнее новость сама его ошарашила, подойдя незаметно сзади, и привычной ледяной интонацией поинтересовалась, не скучал ли парень за ней?..
* * *
Прошло чуть больше года, а ты не выходил на сцену, украдкой наблюдая за своим чудом, иногда помогая, ужасаясь себе, до чего ты докатился, утешая себя тем, что это только для него, для других не было поблажек, для других не было места в твоем мире.
Ты сидишь в кабинете, смотришь на лучи заходящего солнца, на сегодня ты всех отослал и был неприятно удивлен, когда твою идиллию прервал мобильный звонок. Ответив на звонок, ты быстро перекинулся парой-тройкой слов с говорившим и отключился.
– По поводу вчерашних поставок? – раздался от двери спокойный голос. Не утруждаясь ответить, просто киваешь. – Ну и отлично, а то я боялся, что со шлюхами будут проблемы. Ну, раз все хорошо, я пойду, и ты не засиживайся. Потоптавшись немного у двери Влад – твое доверенное лицо, покинул кабинет. «Проститутки» словно пробуя на вкус слово, произнес ты. Сколько их здесь было… Приезжие из провинции, все хотят взойти на пьедестал, молодые, старые, умные, глупые, не важно, если хоть кто-кто попадется по вкусу твоим заказчикам для них дорога закрыта. Лучшее что сулит им это неделя мучений с каким-то садистом и потом быстрая смерть в сточной канаве, в худшем… в худшем они попадали в «Зелен», а оттуда один путь – на тот свет, но длинный и изощренный. Никто не понимал, куда он приходит, и что их может в конечном итоге ожидать, а он понял… еще в первую встречу, понял. Усмехаешься. Если бы этот светлокудрый юноша тебя тогда не заинтересовал он бы как год работал в «Зелене», что по сути было бы легче, пришел, снял на ночь и не переживаешь, что он куда-то убежит, ну а с другой стороны… ты не хотел делиться, не хотел показывать остальным какое ты чудо нашел. Тебе было интересно с ним говорить, наблюдая, как он переходит с одной ипостаси в другую. Что самое главное, при переходе, он не помнил, что делала та или другая сторона, что было еще забавнее и повышало твой интерес в разы.
Солнце уже село, а ты так и сидел неподвижно в своем кресле глядя в никуда. Ты думал, как ему ненавязчиво напомнить, кто он и кому теперь принадлежит, и как ни странно план созрел быстро, осталось все уладить юридически и можно начинать спектакль, но желательно перед этим помельтешить у него перед глазами, и ты даже придумал повод, благодаря которому вы окажетесь рядом и у него не будет возможности убежать от тебя…
* * *
В дверь начали ломиться, и Лидию пришлось открыть ее. Выслушав о себе много лестно, он покинул стратегическое убежище, направляясь в класс. Одноклассники облепили г-на нотариуса, как мухи пардон мед… стоило тебе зайти, как ты натыкаешься на пристальный взгляд, такое впечатление, что воздух становится тяжелее, его все труднее проталкивать в себя. Начинаешь нервничать, быстро запихиваешь вещи в рюкзак, хочется поскорее выбежать из аудитории, ладошка потеют (с тобой это вообще впервые!), а потом БАЦ, и тебя отпускает. Ничего уже не раздражает, ты его не боишься, а напротив – смотришь в глаза. Спокойно терпишь вашу игру в гляделки, ситуация на твоей стороне, его постоянно отвлекают глупыми вопросами это отребье, которое гордо считает себя элитой общества, как он не старается, но ему изредка приходится отводить взгляд, ты это записываешь себе как маленькие победы, тешишь свое самолюбие. Вот он очередной раз смотрит на тебя, твой рот разрезает рваная улыбка похожая на оскал, если бы тебя кто-то увидел, то отправили бы в дурку, а эту суку это только забавляет.
Берешь свои вещи и демонстративно выходишь из кабинета, ты уверен, что он пришел не просто так. Навязчивая мысль, но она упорно атакует мозг. Снова усмехаешься «Думал, что поймаешь меня, а поймался в конечном итоге сам…»
Лидий выскочил из школы, наваждение прошло, его слегка потряхивало, а внутри остался неприятный осад, горечь выедала его изнутри.
В голове возникали отрывки фраз, образов: отец, мать, вот он маленький плачет, его светлые волосы покрыты кровью, вокруг столпились твои друзья, но кого-то не хватает, да… кто-то был еще, родной, близкий, но кто это был, ты вспомнить не можешь. Калейдоскоп образов заканчивается и парень понимает, что уже некоторое время стоит один посреди пустого двора.
Решив прогулять последние уроки, Лидий направился домой, еще не понимая, что своим провокационными действиями дал зеленый свет на последующие действия...
* * *
Маленькая тварь совсем не изменилась, только укоротил волосы, что совсем его не портило.
Ты увидел его возле школьных ворот, привычный стиль сменила школьная форма, хотя и она была креативно оформлена. Ворот белой рубашки был расстегнут, рукава закатаны, а галстук по типу напульсника был намотан на тонкое, светлое запястье. Дырок в ушах стало еще больше, появилось несносное желание подойти и прикусить за одно колечко, услышать приглушенный вскрик.
Повинуясь своему мгновенному порыву, срываешься на быстрый шаг и в мгновение ока оказываешься возле светлого чуда.
– Привет солнышко, скучал по мне? – Наклоняешься как можно ближе и с придыханием шепчешь ему в это желанное ухо.
Подпрыгнув на месте, альбинос резко обернулся. Его глаза с каждой секундой становились все шире, у тебя даже в голове промелькнула мысль, что они вот-вот вывалятся, но это не произошло. Глаза, что так стремительно увеличивались в размере, за одно мгновение превратились в узкие щелочки.
– Ты! – Шипя и фыркая, произнес парень. – Что ты здесь делаешь? Впрочем, не важно, ВОН! – шепотом, кричит он и для убедительности своей ручонкой машет на выход со школьного двора. Тебя же эта ситуация лишь раззадоривает.
– А то что? – приподнимаешь брови, зная, как бесит его твоя мимика.
– А то пожалеешь… – не скрывая угрозы, шипит мальчишка. Не дожидаясь продолжения, вырывает руку, за которую ты успел схватить.
– Смотри сам не пожалей потом…
Толпы людей, заискивающие улыбки, твое раздражение растет, грозясь вот-вот достигнуть своего пика. Сидишь на сцене лицом к быстро наполняющейся аудитории, ищешь взглядом его. Аудитория ступенчатая, поэтому ряды парт идут снизу вверх. Уже все сидят на своих местах, только последние три ряда пусты, начинаешь нервничать, «а вдруг гаденышь сбежал?..» Ан нет, вяло упирается, но идет, точнее его втягивают в аудиторию. Быстро размещаются на своих местах под вступительную речь. Ну что ж, первый раунд игры «кто сверху» объявляю открытым.
* * *
– Да, Влад это я. Ну как там с документами, отправил? М…Мг…Мг… да, все отлично спасибо. Да, конечно, иди домой. – Отключив телефон, ты заводишь машину, под визг тупых избалованных детишек выруливаешь на дорогу. Молчишь, ведь от злости сводит зубы, ты позволял ему кривляться, и выводить тебя из себя, но этого впредь не будет, пора научить этого ребенка хорошим манерам.
* * *
– Мааам! – завывая как сирена, Лидий ввалился в квартиру. На удивление было тихо, хотя и не особо, Лили и Нинель в садике, а мама мало ли что! Может в магазин выбежала! Хоть парень и пытался себя успокоить, выходило у него плохо Дурное предчувствие долбило его изнутри. – Мааа. О, ма, а ты что здесь делаешь?!
Лидий нашел мать в своей комнате, она сидела на его кровати и прям там курила, сбрасывая пепел на пол. Взгляд ее был пустой, она не мигающе уставилась в стену. Когда же ты подошел к ней, она вздрогнула, как бы прогоняя наваждение.
– Малыш… – она посмотрела на тебя с мольбой. Ее губы предательски задрожали и она расплакалась. Ты терпеть не мог, когда кто-то плачет, тем более видеть Розмари в слезах для тебя было непривычно. Ты опустился рядом с ней на кровать и сжал в крепких объятиях, на которые только хватало сил. И тут ты увидел письмо. Оно лежало с правой стороны ее бедра, и сразу его заметить было невозможно. Отпустив мать, ты дрожащими руками потянулся к клочку бумаги. Пробежав глазами по нескольким строкам, Лидий подорвался с кровати:
– Сука! – От переизбытка чувств он со всей силы пнул корзинку для мусора, скомканная бумага рассыпалась на паркет. Засунув письмо в карман, парень присел перед матерью на корточки. – Все будет хорошо, ты слышишь! Не раскисай! Я тебе этого не позволю – уже добавил ты шепотом.
– Что теперь будет… у нас заберут квартиру? А куда мы дальше? – словно не слыша, сына повторяла женщина. Кое-как успокоив мать, Лидий дал ей указания приготовить ужин, а сам побежал забирать близнецов с садика. Так же дав клятвенное обещание завтра же разобраться с этим недоразумением по поводу их квартиры.
Часть 3
11.09.2018
* * *
– Номер 408, дождитесь своей очереди – мысленно послав на хуй программу обеспечения, ты пробежал мимо очереди возмущенных людей. В холле тебя попробовала остановить секретарша, но ты и ее послал туда же, не менее замысловатым способом. Открыв дверь в излюбленный манер (с ноги), Лидий забежал в кабинет к Марошину.
– Виктор, что это такое?! – выхватив с кармана помятый лист бумаги, ты его кидаешь на стол. Перед глазами красная пелена ярости, ты ничего не видишь, не замечаешь. Запоздало до тебя доходи, что в кабинете вы не одни, кроме вас сидело еще три человека. Один из них увидев тебя, присвистнул, затем заржал как отменный мерин. На лице Виктора же не дрогнул и мускул, но тебе и не надо было видеть калейдоскоп эмоций, ты и так знал, что он взбешен.
Взявшись за лацканы своего дорого пиджака, Марошин его одернул.
– Господа, продолжим заседания в следующий раз – выдавив из себя учтительную улыбку, ты переводишь взгляд на этого зарвавшегося ежа. Как только за твоими клиентами закрывается дверь, ты прожигаешь чудовище насквозь взглядом. Сегодня ты впервые в жизни испугался, не это напыщенное чудо, а то, что у тебя его смогут отобрать, отобрать то, что стало тебе воистину дорогим, хотя ты не признаешься себе в этом.
– Что это, я повторяю – по слогам произносит альбинос. Его глаза прищурены из-за чего из нежно розового оттенка они казались красными. Волосы так же топорщились, на нем была одета привычная одежда, только вместо черной была одета оранжевая еще бОльшая футболка. Из-за размера одежды она сползала, оголяя полностью плечи открывая беззащитную тонкую шею, которую ты мог бы без требующих того усилий переломить.
– Рот закрыл и сел быстро – Не терпящим возражений голосом приказываешь ты. Надо быстро разъяснить ему, что к чему и пока это не попытался сделать кто-то из твоих заказчиков…
* * *
Влад как всегда опаздывал на совещание, хотя «совещанием» назвать подбор клиентам новых игрушек на неделю у него язык не поворачивается. А опаздывал он по простой причине – мужчина был щеголь, да и к тому же эгоист, ему было все равно, что единственный человек, который его терпит, будет его ждать. Выставив очередную пассию за дверь, мужчина набрал номер «Зелена», предупредив, что отпустил куклу домой. На ходу застегивая стильную рубашку, брюнет успевал допить утренний стакан молока, выливая на себя литр одеколона, при этом мурлыкая себе под нос незамысловатый мотивчик.
– Прошу прощение за опоздание – без стука забежал ты, падая на приготовленное удобное бежевое кресло. Хоть в тебе раскаяния не было и на грамм, но ты старательно его изображал.
Впрочем, разговор как всегда шел не в принужденном русле, вы рассматривали новоприбывших за прошлый месяц, отпуская скабрезные шуточки в адрес одних, похвалы и одобрительные кивки на других. Все было хорошо, пока в коридоре не воцарился шум. Операционная система разрывалась. Сначала Влад не обратил внимания, мало ли какому бедолаге надоело сидеть в очереди, вот решил пробить себе путь боем. Он снова склонился над бумагами, но в тот, же момент поднял голову. Дверь в кабинет открылась с такой силой, что ударилась об стену. Влетев в комнату маленьким ураганчиком, стоял белобрысый парень. Альбинос! Ничего себе присвистнул ты. Такое явление было редкостным, да и парень был на удивление хорош собой, ты даже в голове прикинул, сколько можно срубить бабла за такую прелесть. Но вот только волосы… они стояли дыбом, что делало его очень смешным, не выдержав, ты захохотал, но быстро прекратил, столкнувшись с начальником/другом взглядом. Что-то было в нем странное… Не ярость, а скорее испуг. Но вот чего он боится ты понять не смог.
– Виктор, что это такое?! – шипя, закричал парень, если такое возможно. Ты был удивлен. Не то слово! Ведь только ты мог себя так вести, точнее ДАЖЕ тебе не было позволено этого. Подергав себя за пиджак, Марошин ненавязчиво намекнул, что пора и честь знать. Поняв его намек, ты подорвался, уводя за собой заказчиков, но поставив галочку в голове, во что бы то ни стало узнать кто этот привлекательный юноша…
* * *
Вечером, когда уже все расходились, ты забежал к Виктору. Он улыбался, и если бы позволяла его скотская натура даже мог бы запеть.
– О, не часто тебя увидишь таким счастливым – падая на излюбленное место
ВлАдислав выжидающе уставился на друга.
– Да, ты прав, сегодня на удивление продуктивный день. Я действительно счастлив. – Доставая из стола, наполовину пустую бутылку коньяка, он, не утруждая себя поиском стакана, сделал несколько глотков из горла и протянул бутыль тебе. Отпив пару глотков, ты в блаженстве закрыл глаза. «Ты чего еще здесь?» послышался ленивый вопрос. Ты долго ходить вокруг да около не стал и сразу же задал интересующий тебя вопрос.
– Он… пока еще никто, но через три дня станет моим любовником…
– О, вот оно как… Стоп! Прости, мне показалось, что ты «сказал любовником»? Да уж ты прав… мне надо пораньше уходить и больше тратить время на здоровый сон… – нервно рассмеявшись, ты сделал еще несколько глотков, тем самым приговорив бутыль.
– Нет, тебе не послышалось, я действительно сказал «любовник». Он мне интересен, даже слишком… – Встав из кресла, бронзовый мужчина подошел к окну, которое тянулось от потока к полу, и посмотрел на ночную панораму города. Вы часто любили смотреть на ночной город, который переливался под вами миллионами огней. Такие ночные посиделки давали ложное чувство безграничной власти. Но сегодня было исключение. Тебе не хотелось смотреть на город, и упиваться любовью к себе, тебя настолько ошарашила эта новость, что стало даже неуютно. Вы были знакомы с Виктором с четырнадцати, ты изучил его как свои пять пальцев, хотя поначалу вы друг друга терпеть не могли. Но, как известно противоположности притягиваются. Ты его учил этике эмоций, отучал от чрезмерной жестокости, а он тебя в свою очередь учил быть сдержанным и сильным. Вы гармонично дополняли друг друга. И вот прошло столько времени… да ептьтвоюмать! Прошло уже одиннадцать лет, и ты НИ РАЗУ не видел эго таким… по-настоящему счастливым что ли… Он презирал людей за их недальновидность, за глупость, за чрезмерные эмоции, больше всего он ненавидел в людях слабость… а этот мальчишка… ходячее пособие по анатомии. КАК, задавался ты вопросом вот уже как минут десять…
– Как? – не выдержав, все-таки задаешь вопрос.
– Каком кверху. Ты его не знаешь… я сам, его не знаю. Он как бомба замедленного действия! Вот он такой бледный и несчастный. Чмо не способное держать спину ровно, мямлит, несет хуйню, а потом проходит секунда вторая и перед тобой уже стоит другой. Сильный, сдержанный. Его речи пропитаны ядом и иронией. Он не похож на семнадцатилетнего юнца, а скорее на семидесятилетнего старика который повидал жизнь со всех ее сторон. И да, кстати, он знает, чем мы промышляем… поэтому догадывается, что будет в случае отказа.
– Ты себе хоть веришь? Ты сам веришь в то, что говоришь? Ты же… ты же, гребаный садист влюбился! – Ты произносил слова шепотом, потому что сам боялся того, что произносишь. Ты был, конечно, рад за друга, который впервые в жизни решил завести отношения, хотя, скорее всего они продляться не долго, максимум месяц. А там либо мальчишка сбежит, либо же Виктор его сам прибьет. Тебя пугала перспектива того, что теперь появился рычаг давления на вас двоих. Если Марошин заинтересовался мальчишкой всерьез и ему будет грозить опасность, он все поставит на кон лишь бы с тем было все хорошо… поделившись с другом своими мыслями, понял – угадал на все сто, и теперь придется изрядно попотеть, чтобы эта связь как можно дольше оставалась в тайне.
12.09.2018
* * *
– Вот черт! – отскочив от зеркала, Маро впечатался головой в трубу. Выругавшись еще раз, он вышел из ванной комнатки. Квартирка была маленькой и уютной, но не в какие сравнения не шла с его пентхаусом. Вот уже вторые сутки ему приходилось прятаться в этой квартире, благо еще, когда он начинал работать на этом поприще, у него хватило мозгов купить парочку на экстренный случай. Вот он и настал. Маро продавал информацию с двадцати лет, и у него это отлично получалось, так же у него превосходно выходило наживать себе врагов. Вот и сейчас… провокационная статейка, которую он продал на той неделе, пошла на ура, но вот главному прокурору не очень понравилось, что он стал звездой в этом месяце. Фамилию инспектора (по совместительству прокурора) Коттена, еще не один месяц можно будет услышать по ТелевИзорам, радио и в желтой прессе, вот только если заносчивый старик его найдет, фамилию Маро уже не услышит никто и связи с преступным синдикатом его не спасут. Да и поссорился он недавно со своим стриком, а тот неуважения не любит, поэтому может в знак наказания отдать полицаям его бренную тушку. Хотя он успокаивал тем, что ради Цвая старик так не поступит, но кто его знает, что творится в башке у этих гребаных мафиози.
Потерев ушибленную макушку, Маро обматерил Цвая на чем стоит мир.
– Блин! Ну нельзя с такой рожей с утра людям в зеркале показываться – бурчал рыжий себе под нос. Выйдя на балкон, в чем мать родила, парень закурил. Так как это был третий этаж, он находился под сенью деревьев. В лицо дул прохладный ветерок, грело солнышко – просто идиллия, учитывая тот факт, что ты единственный человек в этом здании. Дом находилось на граничащей территории с трущобными районами, да и к тому же здесь по периметру в стене была дырка, поэтому началось свободное перемещение людей из низшего города в высший. Все благоразумные жильцы успели унести ноги, остались только отважные ребята, по сути либо дураки, либо уверенные в своей безопасности люди по типу Маро. Но и дураков быстро не стало, а связываться с Маро ни кто не решился, тем более с низшего города, города где вырос рыжий информатор.
Добив еще парочку никотиновых палочек, информатор зашел обратно в помещение.
– Ну, что Цвай, начало нового дня, пора напомнить, что без нашего ведома и волосина не должна упасть в этом городе! – став в позу Наполеона проворковал молодой парень, ответом ему было позвякивание хрусталя в серванте. Это означало, что вторая эго ипостась с ним полностью согласна. Кивнув удовлетворенно, Маро переговариваясь мысленно со своей второй половиной, начал одеваться.
Мало кто в Ринбурге знал, что известный во многих кругах торговец информации действует не один, только пара-тройка людей удостоилась знанием того что информатор не один, их было двое.
* * *
– Прошу прощения – на автомате извинился ты. Несмотря на то, что было утро, людей, было немерено. В Ринбурге час пик не заканчивался никогда. Это город, который жил своим ритмом, своим дыханием. Он не спал вовсе. Проталкиваясь сквозь биомассу, Лидий уже не в первый раз извинялся, парень шел в школу на автоматизме, мысли его были очень далеко отсюда.
Садись, послышался еще один приказ. Не теряя времени, ты сел в кресло, от нетерпения тарабаня пальцами по подлокотнику.
– И?
– Это я должен спросить. Что ты себе позволяешь – не менее угрожающее зашипел мужчина – Я спускал тебе все с рук, но этого впредь не будет. Ты понял?
– Я…
– Я тебе разрешил открывать рот? Вот именно – НЕТ. Это… скажем так, предупреждение и залог твоего благоразумного поведения. – Мужчина откинулся в кресле. Помахав перед твоим носом документом, добавил – Я дам тебе выбор: либо ты идешь по легкому пути и будешь со мной либо же по трудному пути – я порчу тебе жизнь так, что ты не будешь рад, что мы встретились. А начну с школы и дома.
Перед тобой незамедлительно ложиться документ об отчислении не только тебя, но и близнецов, а так, же увольнительная мамы. С такой характеристикой, что удавиться хочется.
– Это же… – ты не верил своим глазам. Почему, не мог понять ты? Хотя, почему ты догадывался. Не каждый день встретишь человека твой внешности. Значит пан хочет поиграть, ну ладно! Лидия снова окатила волна ледяного спокойствия. Ему на время стало все равно, что будет с остальными. По сути, он никого не любил, поэтому, на то, что будет с остальными, ему было, откровенно говоря плевать. Ну, уедут, не умрут же…
– Как-то раз, ты сказал… в жизни есть как победители, так и проигравшие. Так вот, ты проиграл, прими же свою участь с высоко поднятой головой.
– Ты противоречишь сам себе. То ты хочешь, чтобы я склонил перед тобой голову, теперь предлагаешь мне гордо выпятить грудь. Определись, чего же ты хочешь от меня? – оттолкнувшись от кресла, ты обходишь стол и последние слова шепчешь мужчине на ухо.
– Я предпочитаю о таких вежах не говорить, а показывать их на деле. – повернувшись в кресле Виктор оказался непозволительно близко к тебе. Рот мужчины растянулся и лицо пошло морщинами, как резиновая маска. Ваши лица находились на одном уровне еще бы чуть-чуть, и вы соприкоснулись лбами.
– А не много ли ты себе позволяешь?
– Знаешь, еще в первую встречу ты мне опять таки сказал очень занимательную вещь: «ни что не истина и все дозволено», так почему же ты сейчас возмущаешься? – протянув руку, мужчина тыльной стороной ладони потрепал Лидия по щеке. Как парень не пытался скрыть, но этот простой жест его успокоил, только он хотел расслабиться и поплыть по течению, как лапища мужчины сомкнулась на его тонком горле, да с такой силой, что перед глазами сразу же появились золотые пятна.
– Пусти…– снова переходя на шипение, попытался выкрутиться юноша, но стальные тиски сомкнулись, полностью лишая воли. Они подавляли, хотелось опустить голову, не смотреть, не чувствовать, ни двигаться, но ты не мог себе такого позволить, поэтому пока держали ноги, пока были свободны руки ты вырывался. Как после оказался на полу не помнил, к голове прилила кровь, поэтому в ушах шумело, и ты не сразу понял, что тебе говорят, но когда отрывок фразы «а тебе идет эта поза» дошел до Лидия, он быстро подорвался с пола и попытался залепить мужчине пощечину. Но рука остановилась на полдороги. Согнувшись пополам от боли в районе солнечного сплетения, Лидий снова оказался у ног мужчины.
– Я дам тебе время подумать. – положив руку на светлую макушку, мужчина начал задумливо теребить белесые пряди – Трех дней тебе хватит? По истичение этого срока, я надеюсь услышать от тебя положительный ответ… Ну все малыш, иди, у папочки еще много работы. – Отолкнув юношу от себя, нотариус склонился над столом. Лидию ничего не оставалось кроме как подняться и выйти прочь. Пока он шел по коридорам сего большего муравейника, он ниразу не поднял головы. Ему было стидно, за себя… за то, что не смог дать отпор. Но по крайней мере он решил, что просто так не сдастса.